|
|
|
Вспоминается мне мирный, пограничный населенный пункт Галынка. Как сейчас смотрю я на разбросанные хаты по холмистой белорусской земле. Примерно в километре от огородов виднелись черные полосы. Это вспаханные пограничные линии. Здесь мы должны были по приказу командования строить укрепрайон и подземную линию связи штаба армии, который находился в городе Гродно. С работы шли строем, входя в село с песнями. Рядом с нами всегда бежали деревенские пацаны. Вечерами мы ходили на улицу. Было удивительно красиво, часто звучали чарующие девичьи голоса. И в этом сказочном мире все равно пахло войной. Мы ждали ее, но она пришла неожиданно. |
|
|
|
Артканонада, бомбежка с воздуха превратили рассвет в темную ночь. Над нашими головами непрерывно летали немецкие самолеты бомбить Гродно. Были слышны непрерывные взрывы. Из штаба армии передали: «Держитесь, к вам идет поддержка». Мы держались несколько часов, а помощи все нет. Нам вместе с пограничниками удалось отбить несколько танковых атак, а они повторялись одна за одной. Враг открыл по нашей обороне ураганный огонь. Снарядами и бомбами накрыли наш правый берег. Невозможно было не просто стрелять, но даже поднять голову. Бой был очень тяжелым. Наша артиллерия из-за леса била по противнику и не давала ему возможности пойти в атаку. Немецкие самолеты сбросили десант. Завязался рукопашный бой. В этом бою погиб любимец бойцов и командиров комиссар Иванов. Фашистская авиация прижала нас к земле, и мы молили, чтобы скорее наступила ночь. Нас становилось все меньше и меньше. У населенного пункта Висука, нашу группу из 7 человек обстреляли и прижали к лесу. Трое солдат были убиты, остальных взяли в плен. Больше смерти я боялся плена, и все же угодил в лапы врага. |
|
|
|
Нас пригнали в Минск. Город был совершенно неузнаваем, превращенный в груду развалин. В военном городке был создан лагерь для военнопленных. Мы ютились под открытым небом. Изредка давали по баночке баланды, да и та была из простой лузги. Целый день приходилось стоять, пока получишь эту порцию. Везде слышались стоны умирающих, а мы ничем не могли им помочь. |